Эти бесконечные «надо» и «должна»!
ДОЛЖНЫ жить так, как мы ХОТИМ…
Эта фраза в полной мере отражает парадоксальность многих долженствований в жизни взрослого человека.
В том случае, если ты внутренне принимаешь долженствования, они перестают быть тяжким гнетом.
Конфликтов не будет, если «надо» внешнее превратится в «надо» внутреннее.
Ребенок рождается с требованием «хочу». Потом появляется «могу», но для того, чтобы в обществе как-то жить, возникает понятие «надо». Если бы в своих поступках мы руководствовались только личным волеизъявлением, то не смогли бы жить друг с другом: только «хочу» разрушает общество. Поэтому долженствования разного рода необходимы, в этом есть некая правильность. Хочу есть, но чтобы есть, надо ходить на работу и зарабатывать деньги. Хочу в туалет, но в данный момент надо потерпеть, чтобы не испортить жизнь окружающим.
Родители forever!
И понятно, что первым «надо» и «должна» нас учат родители. Но, как говорится: вначале мамы и папы мечтают о том, чтобы дети ходили и говорили, а позже — о том, чтобы они сидели и молчали. Звучит утрированно, но рациональное зерно есть в этом высказывании: то есть в семье закладываются азы взаимоотношений людей в сложном мире взрослых. Если ребенок нарушает родительские «надо», то в свою очередь ощущает чувство вины. Так вот во взрослую жизнь человек часто входит с довольно парадоксальной установкой: лучше сделаю, как «надо» (мы забиты этими догмами) и не буду чувствовать себя виноватым. Но я не хочу, как «надо»! Столкновение надо и хочу? Не совсем так.
Рассмотрим такой пример: мама говорила, что жена должна быть внимательной к мужу. Парадокс, потому что если я должна быть внимательной, значит, я заставляю себя быть таковой. А когда я себя заставляю, то все время оглядываюсь на незримо присутствующий мамин образ. И злюсь на нее, вступаю с ней в конфликт. И в этой ситуации ни до мужа, ни до своих желаний уже никакого дела нет. Есть дело только до выяснения отношений с маминой властной фигурой. Но мамы рядом нет, а супруг вот, рядом с тобой, значит, адресованная маме агрессия выливается на кого? Ответ очевиден. Или другой парадокс: «Я бы не стала бы этого делать, но ради детей я вынуждена….» Выходит, что заставляют делать «нежелаемое» именно дети. Вот уже и готов образ нового «врага».
Понять, чего хочу на самом деле.
И подобного рода догмы касаются всех наших социальных ролей, а у взрослого человека слишком много «перевернутых» долженствований. Обычно с чем работают психотерапевты? Как раз с тем, чтобы человек разобрался в том, чего он хочет. И не подменял свои желания желаниями других, и не навешивал «чужие роли» на своих близких. Если этого не происходит, мы фактически насилуем себя, протестуя против долженствований, что позже выливается в насилие над окружающими, вольно или невольно. Я заставляю себя «любить» мужа, а потом я извожу себя этим, не выдерживаю, и набрасываюсь на него со словами: «Вот я люблю, стараюсь все для тебя делать, я себя заставляю, а ты неблагодарный...И ты еще требуешь от меня того-то и того-то», — говорит жена мужу. Хотя он лично ничего этого от нее не требует, этого требовали от нее родители. И она, борясь с ними, приписывает установки родителей супругу. Но муж, естественно, такой же человек, набитый своими долженствованиями. И практически получается, что общаются в семье не два самостоятельных свободных человека, а две роли, две установки. Корни где? В детстве, разумеется.
Вот до боли знакомая ситуация: ребенок хочет играть, а родители говорят ему, что он должен спать. «Если я не буду хотеть спать, — моделируем логику малыша, — я вступлю в конфликт с мамой и папой. Они меня за это накажут, перестанут меня любить. Значит, я ложусь в кровать с мыслью, что хочу спать. И лежу, страдая от бессонницы. Но родители сказали: «Ты должен хотеть спать». Значит, я хочу спать?» Вот из подобных подмен желаний вырастают наши протесты против избыточных «надо» и «должна» во взрослой жизни. Родители вбили их в голову, не объяснив, а что надо для этого делать. Это как пресловутый сказочный посыл: пойди туда, не зная куда... А это работает почему: потому что ребенка всегда можно парализовать таким образом. А ты уже умная, большая девочка, сама можешь догадаться, куда сходить и что принести. Да что дети, взрослые тоже сходят с ума от абстрактных долженствований! «Ты не видишь во мне взрослого человека» — бросает женщина мужу. Абсурдный протест, потому что муж никоим образом не может лишить тебя свободы. А когда один взрослый человек доказывает другому, что он взрослый, в этом его детскость и проявляется. Ведь нет уже рядом тех самых родителей, перед которыми ты отстаиваешь свою свободу! Итак, большинство наших мучительных долженствований — всего лишь навсего слепо принятые на веру догмы. Которые не помогают, а лишь запутывают и осложняют жизнь. Вот от них лучше всего отказаться.
Подружиться с «надо» и «должна».
Нормальные и болезненные долженствования.
Итак, долженствования (спасибо им) помогают нам стать членами общества. Но не только за это свойство, мы, так их любим. Оказывается, что они очень даже удобны, потому что — это как в армии: делай раз, делай два — и думать не надо, ответственность лежит не на мне! Если ты внутренне содрогаешься при очередном «надо» и тем не мене делаешь, как «велено», задай себе вопрос: не пытаешься ли ты таким образом снять себя ответственность, переложив ее на плечи руководящей фигуры? Тем не мене жить в мире и согласии с разумными «надо» и «должна», все–таки можно. И это те случаи, когда «надо внешнее» превращается в «надо внутреннее». Как происходит этот процесс? На первом этапе — и это наше беззаботное детство — мы конформисты и следуем всем родительским «надо» (делаю так, как мне говорят). На следующей ступени, психологически от них отстраиваясь, мы превращаемся в нонконформисов, препятствуя их требованиям, бунтуя и не соглашаясь с их установками (делаю все наоборот). В связи с этим вспомним одно примечательное выражение. Что значит быть взрослым? Это значит посметь сделать что–то, зная, что этого может не одобрить мама. Наконец, наиболее развитая степень свободы: я не просто следую в поступках своим желаниям, а добровольно соизмеряю их с желаниями окружающих. Здесь тоже возникает «надо», но, как ни странно, оно уже не пугает, в нем нет уже привкуса тоски и предательства по отношению к себе. Например, я понимаю, что для того чтобы у меня было свободное время, мне надо рано утром (хотя чертовски хочется спать) отвести детей в детский сад. Я понимаю, что должна приготовить обед мужу. Но не потому, что он «тиран», а потому что в данное время он зарабатывает деньги. Если он будет заниматься детьми и хозяйством, то я вынуждена буду отвечать за семейный бюджет. То есть взрослый человек, конечно, используя свои волевые усилия, выбирает те или иные «надо», понимая, что осознанно заставляет себя. Но лишь он сам, а не какие-то «авторитетные» фантомы, будь то родители, супруг, дети или кто-нибудь другой. Вопрос не в том, что долженствований в принципе быть не должно, а вопрос в том, что они должны иметь свое место.
Борис Новодержкин, психолог психотерапевт
Психологический портал
